Работы Эруэль воплощают алхимию формы, цвета и духа. Ее масштабные полотна излучают интенсивность — не как украшение, а как живые порталы. Каждое произведение — это слияние тела и космоса, черпающее вдохновение из генетической памяти, природных сил и глубокого пульса внутренних ландшафтов.
Ее практика основана на масштабе и присутствии: монументальные форматы (часто 2×3 м и более), где цвет течет чистыми, светящимися потоками. Динамичные движения, смелые хроматические столкновения и органические формы сливаются в произведения, которые кажутся одновременно первобытными и футуристическими.
Она не создает «картины» — она создает поля воздействия. Пространства, где зрители не просто наблюдатели, а участники, поглощенные резонансом силы и уязвимости.
Искусство находится на пересечении современной живописи, перформанса и иммерсивной среды. Ее полотна — это не объекты, это события.

Работы Эруэль рождаются из уникального видения, объединяющего физическую сущность материи с неосязаемым весом памяти и тишины. Вместо академического пути, её становление происходило посредством прямых экспериментов, неустанного диалога с материалом и масштабом. Эта независимость позволила ей сформировать практику, не ограниченную условностями, где каждый холст становится самодостаточным миром.
Выбранные ею материалы — лён, пигмент, а иногда и стекло — обрабатываются с дисциплиной и первозданным инстинктом. Она подготавливает поверхности, словно подготавливая землю для архитектуры, превращая каждый слой в порог. В этих порогах она исследует как отсутствие, так и присутствие: тени, которые не просто скрывают, но и выражают скрытые структуры восприятия.
Помимо своей практики, Эруэль — мать четверых детей, и эта реальность жизни неотделима от её художественного голоса. Требования созидания и заботы сосуществуют в её работах, наполняя их стойкостью, интенсивностью и редкой способностью к трансформации.
Выставка началась с того, что она расширяет своё видение за пределы холста, вступая в диалог с самим пространством. Ее крупноформатные работы, часто превосходящие человеческий масштаб, функционируют не как изображения, а как иммерсивные пространства. Встреча с ними — это как шагнуть в незнакомый лес или собор, где тишина становится структурой, а отсутствие — формой.